Национальный институт
научного рецензирования

Кто-то называет дзогчен его религией, другие – школой буддизма, кто-то и вовсе клеймит словом «секта», которое в сознании современных людей имеет негативный оттенок. Однако ни одно из этих определений не подходит понятию дзогчен. И автор, чтобы показать эту особенность, обращается к такой характеристике как «спонтанность сознания».
Преимущество такой трактовки заключается, в том, что понимание спонтанности как свойства сознания и способов достижения спонтанного сознания связано в философии дзогчен как с пониманием свободы, так и с пониманием человека в целом, а также способа его освобождения, который здесь радикально отличаются от других традиций и путей самосовершенствования, характерных для различных направлений буддизма. Автор статьи при этом полагает, что, «несмотря на то, что вне Тибета растет интерес к тибетскому буддизму вообще, и конкретно к дзогчену и его методам, тем не менее, понятие спонтанности как центральной категории дзогчена с позиции философской антропологии, остается мало исследованным». Как видим, в данном случае философско-антропологический подход дает надежду на то, что философия дзогчен будет понята предельно объективно, а с другой стороны, с учетом концепции человека как субъекта «спутанного сознания».
Если ключевым методологическим вопросом осмысления рассматриваемого феномена являлся вопрос о сути учения дзогчен, то автор выбрал верное направление – анализ в философско-антропологическом ключе. Это дало возможность, во-первых, отрефлексировать в научном плане связь дзогчен с человеком и показать, таким образом, что основная причина страданий каждого человека – это отождествление себя с собственным телом, с собственным умом и с внешними объектами, которые ощущаются как реальность. Во-вторых, дать оценку изначальному состоянию каждого индивида, называемому дзогчен. Можно сразу понять, что не религия, не система веры во что-то, а то, что было с нами всегда и никуда не уйдет.
Хочу отметить, что автор, определяя целью написания статьи попытку определить причины глубинных трансформаций человеческой натуры под влиянием дзогчейн, выбирает верное направление анализа, показывая, что если обычное состояние человека — это неведение и заблуждение — то дзогчен напротив дает знание, знание подлинного состояния.
Но при этом также следует обратить внимание на то, что для получения этого знания в практике и учении дзогчен есть методы прямой передачи от знающего учителя: учитель помогает увидеть изначальное состояние, используя различные переживания присущие каждому человеку.
Поскольку речь в статье идет, по сути, о необходимости раскрытия понятия спонтанности через обращение к основаниям философии дзогчен, то автору важно было соотнести этот концепт с концептом «совершенство». С этой точки зрения автору удалось обнаружить, что соотношение понятий «совершенства» или «завершенности» применительно к дзогчен как учению проводится не случайно. Приводятся аргументы в пользу этого утверждения: 1) такое понимание связано с тем, что как учение он дает наиболее быстрый результат практики воззрения (по сравнению с другими буддийскими колесницами) – то есть является кратчайшим по времени путем к изменению человека - достижению освобождения, что говорит о его эффективности; 2) связано также с тем, что «он превосходит понимание и включает в себя плоды всех остальных путей». Полагаю, что такое соотношение призвано раскрыть «растворение» человека в дзогчен: сама практика дзогчен начинается с открытия в себе естественного состояния с помощью различных методов переживания. Естественное состояние или изначальное состояние действительно можно пережить на собственном опыте и затем оставаться в нем. Кроме того тут есть много практик для балансировки различных энергий физического тела и управления ими.
На мой взгляд, именно этот аспект является традиционным для исследования такого типа духовных практик – прослеживание восхождения к религиозности, но также и утверждение влияния на духовную жизнь человека. В этом смысле автор статьи верно полагает, что дзогчен может рассматриваться как система, имеющая ярко выраженную практическую направленность: это связано с тем, что вся буддийская философия в целом, и философия дзогчена в частности, ориентированы на выработку того или иного способа понимания человека. Безусловно, данное утверждение соответствует методологии философско-антропологического анализа и позволяет автору преодолеть традиционный крен в религиоведческий анализ, который, безусловно, напрашивается сам собой, когда речь идет о такого рода явлениях.
Применительно к феномену дзогчен подходит в большей степени утверждение, что это не философия, не религиозная доктрина, не культурная традиция, но вероятнее всего именно спонтанность является краеугольным камнем процесса освобождения человека в дзогчене. Этому аспекту рассмотрения проблемы автор в своей статье уделяет особое влияние. Для этого автор прибегает
к оценке «просветления человека», связанного с дзогчен, поскольку в дзогчене человек как раз «определяется собственным умом». В то же время автор не склоняется к попыткам рациональным образом объяснить такое положение дел, т.к. «все существование, взаимодействие с внешним миром и собой происходит через призму ума, внутренний мир».
Ключевым вопросом всей статьи можно назвать следующий вопрос: как содержание дзогчен соотносится с пониманием спонтанности и сознания человека в западной философии? Автор для рассмотрения этого вопроса обращается к классическому пониманию спонтанности, выработанному И. Кантом при исследовании сознания. Думаю, что это вполне состоятельный подход, т.к. спутанность сознания как концепт невозможно рассматривать минуя проблематику сознания. Как известно, в своей «Критике чистого разума» Кант указывает, что чувства представляют нам предметы, как они являются, а рассудок - как они есть, в целом уточняя, что в первом случае имеется в виду видимое проявление объектов, во втором - их эмпирическое значение, именно в непрерывной связи явлений в качестве предметов опыта. Автор, взяв за основу эту максиму, приходит к заслуживающему внимания выводу о том, в частности, что «спонтанность, таким образом, является самопорождающей причиной. Это напрямую отсылает нас к пониманию лхундруб как качества сознания человека».
Таким образом, эвристичность полученных выводов не вызывает сомнений, поскольку автор опирается на классическую методологию исследования, при этом выбрав довольно нетривиальный объект для изучения – духовную практику дзогчен, при этом не уходит в религиоведческое исследование, а оправданно выбирает философско-антропологический подход.
Статья отвечает основным требованиям: содержит авторское видение вопроса, анализ полученных результатов, новизну и концептуальность. Список источников мог бы быть посущественнее в силу того, что проблема духовных практик активно дискутируется в современной науке, но все же вряд ли это можно назвать существенным недостатком, поэтому полагаю, что статья может претендовать на публикацию.