Национальный институт
научного рецензирования

Анализ заглавий как сильной позиции текста всегда конструктивен и важен для более точного понимания произведения. В заголовочном комплексе кодируется тема, манифестируется отчасти сюжет, идейная нагрузка. Представленная работа касается анализа заглавий русских мемуаров XVII – начала XIX веков. Автор достаточно удачно сопоставляет данный уровень с понятием метатекст. Стоит согласиться, что «мемуарное заглавие не только называет текст и указывает на его принадлежность конкретному автору, но и является ориентированным на потенциального читателя знаком авторской рефлексии. Смысл мемуарного заглавия часто поддерживается, усиливается или проясняется предисловием и (или) эпиграфом. В тех случаях, когда мемуарное предисловие отсутствует, именно заглавие принимает на себя основную метатекстовую функцию». Исследователь нарочито обозначает, что «в большинстве случаев мемуарные заглавия XVIII века развернуты и информативны», «как правило, они состоят из нескольких элементов: указание на жанровую доминанту (записки, повесть, летопись и т.п.), информация об авторе, краткие сведения содержательного характера. Жанровая номинация (записки, жизнь, описание, жития, повесть, летопись), являющаяся обязательным элементом мемуарного заглавия, указывает на значимые для автора «претексты», задает необходимый мемуаристу ракурс восприятия его воспоминаний. Выполняя функцию знака культурно-литературной самоидентификации мемуариста, жанровая номинации, входящая в состав заглавия, одновременно определяют его точку зрения относительно выбора модели повествования, ракурса изображения событий и характеров, лейтмотивов и принципов организации сюжета». Примечательно, что функционал заглавий раскрывается по всей работе, это является обязательным компонентом научного сочинения. Статья грамотно выстроена, точка зрения автора объективна; на мой взгляд, в работе достаточно аргументов, иллюстративного материала. Стиль данного труда соотносится с собственно научным типом. Например, «первые русские мемуары, озаглавленные как «записки», принадлежат современникам Петра I А. А. Матвееву, И. А Желябужскому, С. Медведеву, Б. И. Куракину. В центре повествования стоят не сами авторы, а исторические события и личности. Мемуарист, обосновывая право писать подобные «записки», называет себя «самовидцем». Во второй половине XVIII в. установка на истинность и достоверность мемуарного повествования сохраняется, но на первый план выходит личность автора и его восприятие события, что сказывается, прежде всего, в изменении «формулы» заглавия», или «иные жанровые номинации встречаются в мемуарных заглавиях значительно реже «записок» и преимущественно в произведениях второй половины XVIII в. Такие заглавия обращают на себя внимание выраженной декларативностью авторских намерений, так как становятся прямым указанием на определенную традицию (культурную, литературную, жанровую), близкую и понятную мемуаристу» и т.д. Тема работы раскрывается последовательно, цель достигается полновесно; считаю, что поставленный ряд задач автор вполне удачно решен. Материал имеет как практический, так и теоретический характер; его можно продуктивно использовать в вузовской практике. Примечательно для работы выверенность суждений: например, «форма летописи на начальном этапе становления русской мемуаристики оказалась наиболее понятной авторам, летопись была органичным ориентиром для мемуаристов XVIII в. Авторы мемуаров первой половины XVIII в. (И. М. Грязново, В. А. Нащокин, Г. П. Чернышев, С. И. Мордвинов, Н. Ю. Трубецкой и др.) ориентируются на знакомую им летописную форму погодных записей. Такие тексты, как правило, доводятся мемуаристами от воспоминаний о детстве до момента составления записок, вбирая в себя материал не только прошлого, но и современной моменту написания действительности» и т.д. Автор по ходу работы рассматривает и природу жанра, определяя его существенные приметы и черты (режим сопоставлений): «однако близкие по значению и часто в обиходе взаимозаменяемые «похождение» и «приключение» по-разному осмыслялись русскими мемуаристами. «Приключение» употреблялось в значении «случай», «неожиданное, но реальное происшествие». «Похождение» соотносилось в большей степени с жизнеописанием, содержащим в том или ином виде рассказ о путешествии, что связано с этимологией слова, означавшего «странствие», «путешествие» и в контексте русской культуры соотносившегося с жанром хождений». Таким образом, методология рецензируемого труда крайне актуальна, современна, а главное – продуктивна. Не исключается, наоборот, акцентно разобрана роль автора в мемуарной литературе. Позиция относительно этого точна: «выступая в роли летописца, чье авторское «я», в отличие от текста Острожского, максимально «размыто», Андреев в начале своих мемуаров, вспоминая события детства, пишет то в 3-м, то в 1-м лице. Затем, перейдя к рассказу о годах службы, окончательно переходит на повествование от 1-го лица, вписывает события собственной жизни в историю рода, а ее, в свою очередь, постоянно стремится соотнести с историей государства. Удаленность от столицы, подчеркнутое в заглавии пребывание «на задворках» империи является одним из ключевых факторов, определивших структуру незатейливого повествования «Домовой летописи…» и т.д. Труд самостоятелен, оригинален, интересен; в работе объемно раскрыта сущность темы, определены правильные магистрали оценки мемуарных заглавий. Итого созвучен с основой частью: «проанализировав репертуар мемуарных заглавий второй половины XVIII – начала XIX в., мы обнаружили, что секуляризованная и европеизированная литературная культура XVIII в., частью которой, безусловно, является мемуаристика, не создает абсолютно новые повествовательные формы, а воспринимает их от предшествующих традиций – русской и европейской – и осваивает, трансформируя и контаминируя в соответствие с новым мировоззрением. Являясь частью общекультурного пространства эпохи, мемуаристика развивается по тем же самым принципам, реагируя на основные культурные тенденции...». Основные требования издания учены, список источников полновесен. Рекомендую статью «Заглавия русских мемуаров XVIII - начала XIX в. как метатекстовый элемент повествования» к открытой публикации в журнале «Филология: научные исследования».