Национальный институт
научного рецензирования

Проблемный спектр рецензируемой работы достаточно интересен и нетривиален. Вариант «сумасшествий» в литературе представлены достаточно многообразно. Европа, Россия, Запад, Азия – все эти т.н. топосы обращались к обращаются к вопросу претворения безумия как такового в рамках художественных конструктов. Однако, полюсность отличает способы объяснения данного феномена, мотивы его проявлении, а самое главное – формы реализации на практике. Как отмечает в самом начале исследования автор, «одной из характерных тем в мировой литературе является безумие. Безумие как литературное явление имеет три уровня. … безумие в широком смысле – это продукт художественного вдохновения писателя и общая природа большинства литературных произведений. При этом художественная литература часто объединяет в себе рациональные и иррациональные факторы». Но, «безумие» в данной статье представлено еще и как фактор организующий «особый жанр». На мой взгляд, литературная база работы выбрана продумано – это текст Н.В. Гоголя и Лу Синя, точка соприкосновения интересна, причем вопрос некоего «сращения» указанных авторов может быть развернут и далее. Позиция, которая высказывается в тексте объективна, самостоятельна, оригинальна. Считаю, что большая часть суждений правомерна, например, «структура «Записок» Гоголя такова: критика «их» – расстройство самого «я» – переопределение самого «я» – обращение за помощью. Когда Поприщин был относительно «нормальным», он привыкал критиковать других людей окружающую среду по классовому принципу. На его взгляд, люди, которые не намного выше его по социальному статусу, ничтожные, проклятые и глупые…», или «структура «Записок» Лу Синя такова: переосмысление «их» – просвещение – переосмысление самого «я» – обращение за помощью. Сумасшедший Лу Синя перестроил мир по своим принципам с самого начала рассказа. Людоедство составляет главное событие в дневнике сумасшедшего, то есть оно является центром повествования рассказчика и центром размышления героя. В сознании сумасшедшего, мир состоит из бинарной оппозиции: они – те, кто едят человека и мы – те, кто не едят человека» и т.д. Относительно свободно и ступенчато в работе дается анализ текстов с позиций претворения в них «фактора безумия»; автор умело строит рецептивный ценз с достаточным количеством ссылок и цитаций первоисточников. Главное, на мой взгляд, что смысловые пределы текстов Н.В. Гоголя и Лу Синя объективированы и верифицированы. Таким образом, цель исследования планомерно достигается, а поставленный спектр задач решается концептуально заданной версии. Отмечу собственно научный стиль повествования, умение автора оперировать терминами и понятиями, умение поддерживать строгую логику оценки. Хорошо, что работа имеет вариантные изводы манифестации научной позиции: это и жанр «дневника сумасшедшего», и «образная структура», и «принципы организации», и «смысловое ядро», и реализации «смысла / замысла», т конкретизации «культурного типа» и т.д. Отличает рецензируемый материал риторически выверенный канон – диалог с потенциальным читателем и оппонентами выстроен так, что его «живая» составляющая не вызывает сомнений, а, наоборот, поддерживает импульсы. В работе используется принцип промежуточных выводов, они уместны, точны, ситуативно правильны: например, «итак, оба писателя пережили жестокие внутренние конфликты из-за несогласованности внутреннего идеала с внешней реальностью. Эти психологические факторы сближают двух писателей и обусловливают интерес к теме безумия в «Записках». Кроме того, их внутреннее терзание происходит из их любви к Родине, заботы о народе, а также стремления к истине, добру и красоте. Это утверждал сам Лу Синь. Лу Синь много раз говорил о влиянии на свое творчество русской литературы, особенно Гоголя. В статье «Как я начал писать» он писал, что больше всего он читал русскую литературу, что в то время больше всего он любил Гоголя, и признал, что писал «Записки сумасшедшего» под влиянием сотен прочитанных иностранных произведений». Природа статьи неоднородна, однако, именно такой – расширительный формат – наиболее удачен при анализе двух контрастных базисов – это Россия и Китай. Культурные, философские, социальные, порой политический и иные грани рассмотрения проблемы «безумия / сумасшествия» могут быть интересны широкой читательской аудитории. На мой взгляд, цель исследования достигнута, контрастность «Записок» Н.В. Гоголя и Лу Синя показана фактурно и полновесно. Не случайно в финале автор отмечет, что «Гоголь и Лу Синь вводят в литературные традиции своих стран жанр дневника сумасшедшего. Оба эти текста характеризуются трагичностью, лиричностью и полноценным изображением личности и внутреннего мира героя. Оба писатели сочетают в своем творчестве рациональные и иррациональные факторы, сочетают точку зрения героя и голос автора в форме перволичного повествования от лица сумасшедшего. Это не только результат авторской позиции, но и продукт специфического исторического этапа и культурного взрыва. Обе «Записки» дышат одной психологической установкой – несогласованность личного стремления с действительностью и сходными культурными ценностями – любовью к Родине, заботой о народе, борьбой со злом и ложью, стремлением к истине и добру. Однако два произведения сильно расходятся по содержанию…». Оценка выбранных текстов произведена с учетом актуальных методологических принципов – Ю.М. Лотман. М. Фуко, И.Д. Ермаков, Ю. Манн и т.д. Библиографический список полноценно использован в структуре сочинения. Общие требования издания по оформлению учены, правка и дополнения излишни. Считаю, что статья «Жанр дневника сумасшедшего у Н.В. Гоголя и Лу Синя – анализ одноименных повестей «Записки сумасшедшего» с текста до контекста» может быть рекомендована к публикации в научном журнале «Litera» ИД «Nota Bene».